На орбите

ЧЕМ ПАХНЕТ ОТКРЫТЫЙ КОСМОС

С 28 мая на МКС снова трудятся шесть человек. Это российские космонавты Александр Скворцов, Олег Артемьев и Максим Сураев, астронавты NASA Стивен Свонсон, Рид Вайзман, а также представитель ESA Александр Герст.

 

После стыковки МКС с «Союзом ТМА 13М», который доставил экипаж МКС 40/41, и расстыковки с грузовым кораблем «Прогресс М-21М» (10 июня) самым значительным событием стал выход в открытый космос, 38-й по российской программе и первый для Александра Скворцова и Олега Артемьева. Открытие выходного люка стыковочного отсека «Пирс» произошло 19 июня в 18 часов 10 минут по московскому времени. Закрытие?— в 01 час 34 минуты 20 июня. Таким образом, продолжительность внекорабельной деятельности (ВКД) составила 7 часов 24 минуты.

Переговоры с российскими космонавтами состоялись через 2 дня после выхода. Нашему корреспоненту не терпелось узнать, что думают о нем «дебютанты», но сначала хотелось поздравить Максима Сураева с прибытием на станцию и началом космической смены.

 

— Добрый день! Максим, на этот раз вы добрались до МКС гораздо быстрее, чем 4 года назад. Понравилась ли вам короткая схема и как вас встретили обитатели станции?

 

М. Сураев: Впечатления от старта и полета на «Союзе» самые позитивные. Добрались очень быстро. Четырехвитковая схема понравилась. На мой взгляд, она более удобна, эффективна, так что лучше пользоваться ею… Что касается встречи, то приняли нас хорошо. На следующий день после консервации корабля у нас был свободный день, и мы смогли выспаться и осмотреть станцию.

 

— Александр и Олег, примите поздравление с «крещением» Космосом! Я следила за вашей работой и слышала подбадривающий голос Максима, который сказал: «Вы уже в вакууме!» Надеюсь, ваши впечатления за эти несколько дней не потускнели!

 

О. Артемьев: Наконец-то сбылась моя самая большая мечта, может быть, даже больше, чем полет в космос. До последнего момента, до самого открытия люка, я боялся, что у нас что-нибудь сорвется: или оборудование откажет, или человеческий фактор какой-нибудь появится, или медицина, которая держит нас в своих крепких руках, не пропустит. Но, к счастью, все прошло хорошо?— скафандр и оборудование были готовы, медицина пропустила. Мы все успели и вышли. Наверное, впечатления от выхода самые яркие и незабываемые. Можно сказать, что свою личную задачу в этом полете я выполнил.

 

— Я отметила, как спокойно и дружно вы работали, как внимательно слушали и выполняли советы и подсказки специалистов. Надо полагать, к выполнению поставленных задач вы были хорошо подготовлены…

 

А. Скворцов: Сначала нам надо было установить блок активной фазированной антенной решетки (АФАР) единой командно-телеметрической системы для связи с Землей. Затем перенесли блок ПВК-2 с научной аппаратурой эксперимента «Обстановка» к агрегатному отсеку служебного модуля и проверили работу замков на выносном универсальном рабочем месте. Для эксперимента «Тест» взяли пробы с поверхности иллюминатора, который находится в моей каюте. Вот так интересно получилось! После этого мы переставили моноблоки ТМ/ТС и системы высокоскоростной передачи информации (СВПИ) с фермы научной аппаратуры (MPAC&SEED) на переходную балку.

 

О. Артемьев: Антенна, которую мы установили,?— фидерное устройство для единой командной телеметрической системы?— в будущем заменит системы, которые у нас давно используются. Она обеспечит прием и передачу информации между служебным модулем, группировкой из трех спутников-ретрансляторов «Луч» (два из них уже выведены в прошлом году, а еще один аппарат запустят в этом году) и наземными станциями. В 2015 году система заработает и сможет круглосуточно передавать информацию и телеметрию со станции. К тому же система будет высокоскоростная, что станет большим прорывом.

 

— Вы много тренировались на Земле, чтобы без сбоев действовать в космосе. Скажите, тренировки оказались похожими на реальный выход?

 

О. Артемьев: В гидролаборатории у нас было много помощников-водолазов. Они тебя поддержат, помогут, если что-то упустишь?— подадут, а отлетишь — вернут на место. Здесь же?— другое дело. Надо все делать самим. Но качественная подготовка, конечно же, сказалась?— без помощников и подсказок мы действовали вполне уверенно.

 

— При этом вам, конечно, некогда было смотреть на Землю. Но все же, какая она не из иллюминатора, а с поверхности станции?

 

А. Скворцов: Конечно, сначала перехватило дыхание от масштабов открытого космоса, но потом втягиваешься в работу и все эмоции уходят на второй план.

 

О. Артемьев: Земля очень красивая! И снаружи она выглядит более круглой, чем изнутри станции.

 

— Пожалуйста, расскажите, как готовят скафандры к выходу и как потом их «сушат»?

 

А. Скворцов: Во-первых, большое спасибо всем специалистам, которые нам помогали, под чьим чутким руководством мы работали и готовились к выходу в соответствии с циклограммой. Наши скафандры стали для нас просто родными. Каждый космонавт, который выходил в космос, неоднократно трогал, обнимал, переставлял свой скафандр, готовя его к выходу. Первым делом подходишь к нему, открываешь и осматриваешь. Скафандр довольно долго находился на хранении, и потому чувствуешь несколько необычный запах внутри, но скоро он пропадает. Иногда требуется сушка. Затем устанавливаем сменные элементы и выполняем стандартные процедуры по подготовке скафандра к выходу в открытый космос.

 

О. Артемьев: Сам скафандр?— это маленький космический корабль «на мускульной тяге», который мы готовили к «полету». А после ВКД мы должны просушить скафандры, демонтировать видеокамеру и светильник, дозаправить водяной бак и перевести скафандры в режим хранения.

 

А. Скворцов: Что касается сушки, то здесь нельзя, как на Земле, повесить скафандр на веревочке в проветриваемом месте. Для этого придумано специальное оборудование. Сушка?— действительно, очень важная операция, потому что после выхода, особенно перепада температур, в скафандре скапливается много конденсата. Приходилось даже использовать впитывающие влагу салфетки.

 

— Наверное, после многочасовой работы вы очень устали и тут же уснули?

 

А. Скворцов: Нас ожидала большая работа, пришлось еще и анализы сдавать. Да, тут не получается вернуться из космоса и отправиться отдыхать. Это длинная процедура. После этого мы даже успели записать видеообращение.

 

— Но теперь вас можно с полным правом назвать настоящими космонавтами, узнавшими, чем пахнет «открытый космос». Но работа работой, а начался Чемпионат мира по футболу. Вы следите за тем, как он проходит?

 

А. Скворцов: Внимательнейшим образом! И не только мы, но и весь наш многонациональный экипаж. Каждый вечер садимся и обсуждаем матчи, которые уже прошли. Сегодня будем болеть за нашу сборную. Надеемся, что увидим трансляцию, потому что матч с командой Бельгии состоится пораньше.

 

— Какие у вас планы на ближайшее время?

 

О. Артемьев: Сначала нужно выполнить работу над ошибками, которые мы допустили во время выхода. Они были заметными и незаметными. Но опыта мы набрались, выводы сделали. И если нам доверят еще раз выполнить выход, то постараемся сделать все гораздо лучше. Мы по-прежнему будем поддерживать работоспособность станции, проводить научные эксперименты. А у меня появилась еще одна задача?— обеспечивать сайт Роскосмоса интересными материалами о жизни в космосе для пропаганды пилотируемой космонавтики. Мне кажется, что даже если никакой науки тут не будет, то пропаганда такого интересного международного проекта?— очень важная задача.

 

— Олег, ваши фотографии и комментарии очень интересны. Но очень хочется снова увидеть и материалы Максима, «первооткрывателя» «почтового ящика» МКС. К сожалению, наше время истекло. Благодарю за эту беседу и желаю всего доброго и, конечно, удачи!

 

Екатерина Белоглазова