На орбите

В марте на МКС произойдет очередная ротация экипажа. Если конкретно, то на «Союзе ТМА-18М» вернутся на Землю участники годовой экспедиции россиянин Михаил Корниенко и американец Скотт Келли, а также бортинженер МКС-45/46 Сергей Волков, который прибыл на МКС в сентябре 2015 года. А на 19 марта намечен старт экипажа МКС-47/48. Это представители Роскосмоса Алексей Овчинин, Олег Скрипочка и астронавт NASA Джеффри Уильямс.

 

 

 

Беседа корреспондента «РК» с российскими космонавтами Юрием Маленченко, Михаилом Корниенко и Сергеем Волковым состоялась в середине февраля. В это время вместе с ними на станции работали их коллеги: Скотт Келли, Тимоти Копра (астронавты NASA) и британец Тимоти Пик (ESA).

 

— Здравствуйте, Михаил, Сергей и Юрий! Совсем недавно вы выполнили первый в этом году и 42-й выход в открытый космос на российском сегменте. В ЦУПе особо отметили, что вы действовали спокойно, уверенно и даже успели закончить все работы на час раньше. Ничего удивительного, ведь для Юры это уже шестой выход в открытый космос, а для Сергея?— четвертый… 

 

С. Волков: Тем не менее ВКД?— очень ответственная и физически тяжелая работа. Не зря говорят, что легких выходов не бывает. Этот?— не исключение. Здесь, на мой взгляд, уместно такое сравнение: когда смотришь на выступления гимнастов, тоже кажется, что они все делают легко и непринужденно, хотя за каждым шагом, каждым движением стоит огромный труд. 

 

Ю. Маленченко: Этот выход был очень интересным и важным. Мы готовились к нему длительное время, почти год. И не только мы, но и сотрудники Центра подготовки космонавтов, РКК «Энергия» и НПП «Звезда», которые делают скафандры, обеспечивают их работоспособность и сопровождают выход. Мы усиленно тренировались, консультировались со многими специалистами. Перед выходом мы подготовили и проверили все оборудование и скафандры. Все время с нами на связи в ЦУПе находились прекрасные специалисты, которые обеспечивали нашу поддержку. Поэтому нам удалось выполнить всю программу ВКД даже быстрее, чем планировалось, и все остались довольны нашей работой.

 

— В фильме «Марсианин» герой заклеивал порванную оболочку марсианской базы чем-то похожим на скотч. И тогда многие смеялись над этим, еще не зная, что совсем скоро вы не в кино, а в настоящем космосе будете отрабатывать такую технологию в эксперименте «Реставрация». Для него создана специальная установка. Удобно ли ею работать? 

 

Ю. Маленченко: Обеспечение термоизоляции объектов, находящихся в космосе, и в первую очередь долговременных орбитальных станций, имеет огромное и жизненно важное значение. Специалисты всегда думали о том, что делать, если появится какое-то повреждение. Они создали специальную установку, которая позволяет, помимо изоляции, решать и другие задачи. Эту экспериментальную установку еще до полета мы опробовали в ЦПК на тренажере «Выход-2», а теперь протестировали ее работоспособность и удобство в экстремальных условиях открытого космоса. Сами пленочные материалы тоже проходят испытания космосом, ведь они продолжают экспонироваться на поверхности МКС. Этот опыт очень важен для развития данного направления технологий. 

 

— Выйдя из стыковочного отсека «Пирс», вы запустили в космос флеш-карту, на которой записаны 70 тысяч СМС-сообщений со словами благодарности, отправленных участниками акции в преддверии Дня Победы в прошлом году. Но сама флешка очень маленькая. А вы отправили в космос довольно объемную «посылку», перевязанную георгиевской ленточкой. Для чего ее так упаковали?

 

С. Волков: Это сделано специально, чтобы сделать флешку заметным объектом. Ведь в скафандре отбросить предмет точно в заданный сектор очень проблематично. Поэтому за ее полетом обязательно нужно следить, чтобы не «поймать» через пару витков. Сейчас траектории флешки и станции не совпадают, а значит, она не опасна для станции.

 

— Миша, на этот раз вы оставались внутри станции, но тоже участвовали в подготовке ВКД. Каким образом?

 

М. Корниенко: Я помогал ребятам при надевании скафандров. Но моя основная задача состояла в обеспечении консервации станции и в подготовке резервного шлюзового отсека на случай возникновения не­штатной ситуации. Честно говоря, я не ожидал, что они свернутся так рано, и пошел заниматься на беговой дорожке. Но меня оттуда сдернули на 1,5 часа раньше. И я весь потный, в спортивной форме и кроссовках помчался выполнять всякие процедуры по консервации сегмента. Но в итоге мы со Скоттом все сделали как надо: перекрыли люки в ФГБ и ушли в МИМ2 ждать, пока ребята отшлюзуются. 

 

— Михаил, неужели ваша годичная командировка подходит к концу? Через 2,5 недели вы вернетесь домой вместе со Скоттом и Сергеем. Наверняка вы уже вовсю готовитесь к спуску. Интересно, вам выделяют одинаковое время на физкультуру или Михаилу вдвое больше, чем Сергею? 

 

М. Корниенко: Нет, и ему, и мне планируют по две дорожки в день. На следующей неделе добавится «Чибис»?— наши вакуумные «штаны» для скорейшей адаптации к земной гравитации. Мы тут потихоньку собираемся, устраняем огрехи, убираем свои каюты, чтобы ничего лишнего после нас не осталось и никому из следующего экипажа не пришлось терпеть неудобства. Так что, действительно, настроение у нас уже чемоданное. 

 

— В прошлый раз вы хорошо отозвались о космической провизии. Но любая, даже самая вкусная еда за год может надоесть. А чего бы вам хотелось съесть, когда полет закончится?

 

М. Корниенко: Жареной картошки с грибами и огурцом. Салата хочу из огурцов и помидоров с укропом, луком и подсолнечным маслом. И вообще зелени?— она мне просто снится! Конечно, еда здесь вкусная, но уже хочется чего-то земного. Яичницу, например!

 

— Сколько эмоций! А список-то растет!

 

М. Корниенко: Я могу продолжить.

 

— Думаю, ваши желания учтут, и скоро вы сможете все это попробовать. В годовом полете именно человек является объектом исследований. Миша, вы уже рассказывали об эксперименте «Здоровье органов зрения» (Ocular Health). Но у вас есть и такой эксперимент, как «Мониторинг сна» (Sleep Monitoring). 

 

М. Корниенко: В течение всей экспедиции я постоянно ношу на запястье прибор-актиграф Actiwatch Spectrum, похожий на наручные часы, который регистрирует время сна и бодрствования, основные биоритмы организма. Партнеры на меня его надели еще в Америке, за полгода до полета. Потом вся эта информация будет обрабатываться. Но у меня еще очень много и наших интересных экспериментов?— «Пилот», «Кардиовектор», «Мотокард»... Многие из них нацелены на перспективу?— будущие дальние перелеты. 

 

— А как вообще спится на станции? Что может повлиять на сон?

 

М. Корниенко: Мы все отмечаем, что на нас, как и на Земле, тоже сказываются изменения «погоды», например вспышки на Солнце. С утра не то состояние, голова иногда побаливает. Если говорить о сне, то я сплю очень хорошо, но, как правило, мне его не хватает. Я не скажу, что это проблема, но я бы поспал в будние дни не до 6 часов, как нам планируют, а до 6:30. В воскресенье я встаю в 8–8:30 и тогда чувствую себя замечательно. Я бы сказал, что сплю хорошо, но мало. Но это ни в коем случае не мешает работать.

 

— Еще один вопрос… Вы долго летаете и уже хорошо знаете Землю. Есть у каждого из вас любимые места? Встречались ли вам в этом полете какие-то интересные или необычные природные явления? 

 

М. Корниенко: Нас об этом часто спрашивают. Но очень трудно выделить что-то одно. Мне очень нравятся атоллы Океании, они очень красивы и самых разных цветов: бирюзовые, синие, фиолетовые, ультрамариновые. Летишь и представляешь пальмы, тепло, белый-пребелый песок, загорающих людей и свежий ветер от океана… Конечно, мы отслеживаем места, где бывали, часто снимаем Москву, а я?— свою родную Сызрань. Но выделить что-то одно трудно.

 

Ю. Маленченко: На Земле много очень красивых мест. Но все-таки территория Российской Федерации особенная. Наша страна очень большая: от Дальнего Востока до Европейской части мы пролетаем несколько климатических зон. У нас есть все?— Север, Юг, Дальний Восток, моря и горы, леса и озера, тундра и пустыни. И это для нас самые красивые и дорогие места на планете.

 

— А во время выхода совсем не было времени полюбоваться Землей? Ведь одно дело наблюдать за ней изнутри, и совсем другое, находясь за бортом.

 

С. Волков: Так получилось, что на свету нам было не до красот?— мы же постоянно работали. А ночью мы пролетали не над Европой, а над мало освещенными районами, и ничего внизу не видели.

 

— Время, действительно, летит очень быстро. Не успели оглянуться, а нашему журналу исполнилось 10 лет. Так что у нас праздник.

 

С. Волков: Поздравляем редакцию «Российского космоса» со знаменательной датой! Он доказал свою жизнеспособность и актуальность. Мы всегда с нетерпением ждем очередной номер журнала, его всегда очень интересно читать.

 

— Большое спасибо! Но наше время истекло. Михаил и Сергей, в следующий раз мы встретимся уже на Земле! Юрий, а вам желаю интересной работы и удачи!

 

Беседовала Екатерина Белоглазова